Кто такая патрисия лумумба. Человек, не захотевший быть обезьяной. Настоящая история Патриса Лумумбы. «Мы больше не ваши обезьяны!»

2 июля исполняется 85 лет со дня рождения Патриса Лумумбы, премьер-министра и национального героя Конго, именем которого был назван Российский университет дружбы народов.

Патрис Эмери Лумумба (Patrice Emery Lumumba) родился 2 июля 1925 г . в небольшой деревушке Оналуа в провинции Касаи, входившей в состав тогдашнего Бельгийского Конго, в семье крестьянина-бедняка народности батетела.

В 1936 г. Патриса отдали в католическую миссионерскую школу. В 13 лет он поступил на курсы санитаров. В 1940-е гг.участвовал в поощрявшихся бельгийцами в кружках образованных граждан.

В 1946 г. Лумумба приехал в столицу колонии Леопольдвиль (нынешняя Киншаса) и поступил в школу почтовых служащих, после окончания которой получил работу в Восточной провинции.

Вскоре Лумумба стал студентом заочного отделения Антверпенского юридического института. В Стэнливиле, главном административном центре Восточной провинции, Лумумба начал активную общественно‑политическую деятельность, возглавив Содружество почтовых работников и Ассоциацию конголезского персонала для Восточной провинции.

В 1956 г. Лумумба был арестован по обвинению в растрате государственных денег. Выйдя из тюрьмы, Лумумба возглавил работу по созданию общенациональной партии. В октябре 1958 г. он был избран лидером новой политической партии - Национального движения Конго (НДК), вскоре ставшей самой массовой независимой общественной силой страны и заявившей своей целью немедленное, без всяких условий, предоставление независимости.

В 1959 г. он снова оказался за решеткой за подстрекательство к беспорядкам , но был освобожден и присутствовал на конференции в Брюсселе в 1960 г., где обсуждался вопрос о независимости Конго.

30 июня 1960 г. Республика Конго обрела независимость. Лумумба занял пост премьер-министра, а Жозеф Касавубу (Joseph Kasa-Vubu) - пост главы государства. Вскоре в конголезской армии вспыхнул мятеж, бельгийские войска вернулись в страну, отделилась провинция Катанга. Разделение страны на федерацию этнических районов представлялось Лумумбе катастрофой, он считал это "реакционным сепаратизмом".

В июле 1960 г. в Нью-Йорке Лумумба призвал ввести в Конго войска, но не получил поддержки ООН. Когда он вернулся в Конго, его противоречия с ООН по вопросу о Катанге обострились настолько, что он направил армейские части в провинцию Касаи для подготовки вторжения в Катангу.

5 сентября 1960 г. президент Касавубу отстранил Лумумбу от его обязанностей, он был помещен под домашний арест, а впоследствии переведен в военный лагерь Тишвиль около Леопольдвиля (ныне Киншаса), где содержался в заключении. Затем Лумумба был направлен в отдаленный район Катанги. Сообщалось, что Лумумба совершил побег 10 февраля 1961 г., а 12 февраля был убит деревенскими жителями в неустановленном месте. Позже появились сведения о том, что он, возможно, умер еще 17 января 1961 г.

В 1961 г. были опубликованы мемуары Лумумбы "Конго, моя страна" (Congo, My Country). 22 февраля 1961 г. Университету дружбы народов в Москве присвоено имя Патриса Лумумбы (5 февраля 1992 г. решением правительства РФ переименован в Российский университет дружбы народов). Улицы во многих российских и украинских городах носят имя Патриса Лумумбы.

ЛУМУМБА ПАТРИС ЭМЕРИ (1925–1961)

Борец за независимость Бельгийского Конго (современный Заир). Первый премьер-министр независимой Республики Конго. Основатель и руководитель партии Национальное движение Конго. Отстранен от власти и убит.

«Плачь, мой любимый черный брат,

В тысячелетьях скотской ночи!..»

(Из стихотворения Патриса Эмери Лумумбы)

Начнем с риторического вопроса. Что мы знаем о Патрисе Лумумбе? Первая ассоциация, конечно, - человек, в честь которого был назван Московский институт Дружбы народов. Вторая - друг Советского Союза, лидер государства Конго. Правда, если начать уточнять, о каком же именно Конго идет речь, могут возникнуть расхождения в ответах. Итак, резюмируем наши общие представления о Патрисе Лумумбе - коммунистический лидер какого-то Конго, зверски убитый врагами Советского Союза, в честь которого назвали институт в Москве.

Большинство из этих представлений далеки от истины. Конечно, институт Дружбы народов действительно был назван в честь Патриса Лумумбы, и, конечно же, Лумумба был убит. Однако лидером своей страны Патрис не был. Как не был он и коммунистом. Патрис Эмери Лумумба был в первую очередь патриотом. Патриотом своей родины - Бельгийского Конго (оно же Заир, оно же Демократическая Республика Конго) и хотел для своей страны независимости и процветания. Но, к сожалению, идеалистические мечты Лумумбы разделяли далеко не все. А когда романтик-идеалист сталкивается с материалистом-прагматиком, то рано или поздно это столкновение ведет к гибели романтика. Именно это и случилось с Патрисом Лумумбой.

Однако для того чтобы понять, кто такой Патрис Лумумба и каковы причины его гибели, надо совершить небольшой экскурс, примерно в 1880 год, когда британский журналист и путешественник Генри Стэнли исследовал верховья реки

Конго. Королева Виктория, во владениях которой колоний было предостаточно, не проявила интереса к открытиям Стэнли, зато бельгийского короля Леопольда II территория, в 80 раз больше родной Бельгии, очень даже заинтересовала. И на Берлинской конференции европейских держав 1885 года Леопольд сумел добиться от ее участников передачи в свое личное владение открытой Стэнли территории (площадью примерно в 2345 тыс. кв. км) под названием «Независимое государство Конго». Нельзя сказать, что коренные жители с радостью встретили «просвещенных» европейцев, которые принялись «огнем и мечом» насаждать христианство и использовать аборигенов фактически в качестве рабов, - почти каждый год во владении Леопольда вспыхивали восстания (особенно «старалось» племя батетело). В результате этих восстаний Леопольд решил отказаться от своего личного владения и в 1908 году официально передал «Независимое государство Конго» под управление Бельгии, и личное владение Леопольда стало колонией Бельгии, названной Бельгийским Конго.

Последующие несколько десятков лет страной управляла колониальная администрация, опирающаяся на помощь католической церкви и промышленных (в основном горнодобывающих и сельскохозяйственных) компаний. Однако после окончания Второй мировой войны в Африке начался процесс так называемой деколонизации. Как ни старались колониальные власти Бельгийского Конго, но и во вверенной им колонии, начиная со второй половины 50-х годов XX века, начали создаваться политические партии и организации. Сначала эти партии создавались нелегально (бельгийцы разрешили только создание выборных муниципальных советов в нескольких городах), но после массовых беспорядков в январе 1959 года в столице колонии Леопольдвиле (сейчас Киншаса) пришлось разрешить и политические партии.

Заметим, что в отличие от многих африканских стран, достаточно бедных по природным ресурсам, Бельгийское Конго являлось, если так можно выразиться, Клондайком Центральной Африки. Даже сейчас, в начале XXI века, Демократическая Республика Конго занимает первое место в мире по производству промышленных алмазов (которые добывают в провинции Восточное Касаи), кобальта и является одним из ведущих мировых производителей меди (которую добывают в провинции Катанга). Разумеется, бельгийское правительство и лично король Бодуэн II не хотели терять столь богатый источник доходов. А одним из главных борцов за независимое Бельгийское Конго и являлся главный герой этой статьи - лидер основанной в октябре 1958 года партии «Национальное движение Конго» (НДК) Патрис Лумумба.

Патрис Эмери Лумумба родился 2 июля 1925 г. в небольшой деревушке Оналуа в провинции Касаи, входившей в состав тогдашнего Бельгийского Конго, в семье крестьянина-бедняка из народности батетела. В 1936 г. Патрис был отдан в католическую миссионерскую школу. Отец мальчика хотел видеть сына церковным служителем, родной дядя, сержант колониальных войск, настаивал на военной карьере. Но юный Патрис с самого детства был человеком гордым и независимым, поэтому сам выбрал себе дорогу, поступив в 13 лет на курсы санитаров.

Патрису повезло - он попал в число «эволюэ» (в переводе с французского - «развитый, приобщившийся к цивилизации») - так бельгийцы называли африканцев, получивших начальное или среднее образование. В 40-е годы колониальные власти поощряли кружки образованных граждан, в которых эволюэ вместе с европейцами могли обсуждать проблемы культуры, международной политики, вопросы дальнейшего развития колонии. Безусловно, участвовавшие в этих кружках европейцы общались с африканцами не на равных, ставя себя на более высокую ступень развития. Позднее Лумумба напишет об обстановке на этих встречах - «на каждой встрече, в ходе каждой дискуссии чувствовался расизм, готовый вот-вот прорваться в выступлениях как европейцев, так и конголезцев».

В 1946 г. Лумумба приехал в столицу колонии Леопольдвиль и поступил в школу почтовых служащих, после окончания которой получил работу в Стэнливиле (современный Кисангани), главном административном центре Восточной провинции Бельгийского Конго. Одновременно с работой Лумумба изучал политэкономию, юриспруденцию и новейшую историю Африки. Спустя несколько месяцев сбылась мечта Патриса - он стал студентом заочного отделения Антверпенского юридического института. В Стэнливиле Лумумба вплотную занялся общественно-политической деятельностью, возглавив Содружество почтовых работников и Ассоциацию конголезского персонала Восточной провинции.

В июне 1955 года молодой журналист и общественный деятель был представлен лично бельгийскому королю Бодуэну, совершавшему трехнедельную поездку по Конго. Надо сказать, что в тот период Лумумба испытывал глубочайшее уважение к бельгийскому монарху и мечтал о создании «Бельгийско-конголезского сообщества», в котором колонизаторы будут спокойно жить со свободными и равными им аборигенами. В беседе с Бодуэном Лумумба поставил вопрос о необходимости легализации деятельности африканских политических партий в Бельгийском Конго и упомянул об издевательствах и притеснениях, которые его соотечественники терпели и терпят от соотечественников короля. Конечно, король Бодуэн по приезде в Бельгию не спешил разрешать африканские политические партии и строго наказывать виновных в издевательствах над неграми, однако молодой конголезец произвел на монарха впечатление и спустя год был приглашен в Бельгию. В Брюссель Лумумба повез рукопись своей первой книги с характерным названием «Конго: земля будущего под угрозой?», содержавшей анализ социально-экономического и политического положения колонии и критику расовой сегрегации, а по возвращении из Брюсселя сразу же, при таможенном досмотре, Патрис был арестован - по сфабрикованному обвинению в растрате государственных денег.

Осужден Лумумба был всего на два года, и, в целом, непонятно, чего хотели добиться колониальные власти при помощи этого обвинения. Сам Патрис никогда ничего не боялся и уверенно шел к поставленной цели, а для народных масс Лумумба теперь был мучеником, поэтому после выхода из тюрьмы он стал самым популярным политиком в Бельгийском Конго. За время своего заключения Лумумба разуверился в возможности создания государства бельгийцев и конголезцев, поэтому основанная им общенациональная партия - Национальное движение Конго - ставила своей целью добиться немедленного, без всяких условий, предоставления независимости.

Надо отметить, что врагов у Патриса хватало не только среди бельгийских колонизаторов, но и среди соплеменников-конголезцев, рвущихся к власти. Союз народа баконго (один из самых многочисленных народов в стране) (АБАКО) был создан в 1950 г. как культурно-просветительская организация баконго. В 1956–1959 гг. он трансформировался в политическую партию во главе с Жозефом Касавубу. Располагая солидной поддержкой в провинции Нижнее Конго и Леопольдвиле, АБАКО вел политическую работу главным образом среди баконго и неоднократно выступал за создание независимого государства народа баконго в границах средневекового государственного образования Конго. С целью отстаивания интересов провинции Катанга при поддержке европейских переселенцев в 1958 году была создана Конфедерация ассоциаций Катанги (КОНАКАТ). КОНАКАТ не была массовой партией, ее сторонников объединяли общие интересы африканской элиты Катанги и проживавших там европейцев. Руководили КОНАКАТ Моиз Чомбе и Годфруа Мунонго.

Однако все же самой популярной партией в колонии было НДК. После стэнливильского конгресса НДК, сопровождавшегося массовыми демонстрациями поддержки в окрестных деревнях и завершившегося 30 октября 1959 г., Лумумба был вновь арестован и приговорен к 6 месяцам тюрьмы «за подстрекательство к общественным беспорядкам». Видя, что ситуация в африканской колонии начала выходить из-под контроля, бельгийское правительство решает созвать в январе 1960 года конференцию (так сказать, «круглый стол»), на которой бельгийцы совместно с лидерами основных политических партий и группой традиционных вождей должны были определить будущее Конго. Делегация НДК, к которой присоединилось большинство конголезских представителей, единогласно отказалась от участия в конференции, пока лидер партии находится в тюрьме. Опешившие от такой общенациональной солидарности бельгийцы были вынуждены согласиться. Лумумба был освобожден и доставлен в Брюссель. На этой конференции и было принято решение о предоставлении Конго независимости. Даже была назначена точная дата провозглашения независимости - 30 июня 1960 года.

И в этот, казалось бы, счастливый и долгожданный для всех конголезцев момент в полной степени сказалось различие целей, которых добивались борцы за независимость Бельгийского Конго. Лидер КОНАКАТ Моиз Чомбе, лунда по национальности, при поддержке бельгийцев выступил за федеративное устройство страны, в то время как НДК во главе с Лумумбой отстаивало унитарное устройство государства. Разделение страны на федерацию этнических районов представлялось Лумумбе катастрофой, он считал это «реакционным сепаратизмом». После ожесточенной дискуссии на конференции победила точка зрения Лумумубы - унитарный принцип государственного устройства в сочетании с широкой автономией провинций, но при этом Бельгия оставила за собой право выступать арбитром в конфликтах между центральными и провинциальными органами власти и предоставлять военную помощь Республике Конго. Такая «полунезависимость» не могла не сказаться - фактически под молодую республику была подложена бомба с часовым механизмом, которая не замедлила сработать.

В мае 1960 года в Бельгийском Конго прошли первые (и, как выяснилось, последние на данный момент) демократические парламентские выборы. Так как ни одна из партий не получила парламентского большинства (больше всех депутатских мандатов получило НДК - 33 из 137), было принято решение сформировать коалиционное правительство. Первым президентом Конго стал Жозеф Касавубу - лидер партии АБАКО, министром иностранных дел - «человек Чомбе» Бомбоко, а пост премьер-министра занял Патрис Лумумба. На первом же своем выступлении, в день провозглашения независимости страны, Лумумба, в присутствии короля Бодуэна, заявил, что его страна никогда больше не будет сырьевым придатком Запада: «Судьба нашей родины в руках конголезцев!» По мнению многих историков, это выступление предопределило дальнейшую судьбу молодого премьера.

Но правительство правительством, а основную силу во многих африканских (да и в латиноамериканских) государствах всегда составляла армия, а во главе Конголезской национальной армии стоял бельгийский генерал Янсенс. Поэтому новоявленный премьер сместил главкома, назначив на его пост сержанта из числа конголезцев (офицеров-конголезцев тогда вообще еще не было), которому было присвоено звание генерала; начальником генерального штаба также стал сержант Жозеф Дезире Мобуту (который ранее показал себя горячим сторонником Лумумбы), срочно произведенный в полковники. Было объявлено о присвоении конголезцам - сержантам и солдатам - воинских званий. После этого в армии усилились волнения, вызванные недовольством офицеров-европейцев, не желавших уступать свои места конголезцам. И в ночь с 7 на 8 июля 1960 года расквартированные в Конго бельгийские войсковые подразделения при помощи отрядов белых наемников начали боевые действия против законного правительства страны. 11 июля Чомбе ввел чрезвычайное положение в Катанге и провозгласил провинцию «полностью независимым государством», вскоре о своей независимости объявила еще одна провинция, Восточное Касаи. Терять две богатейшие провинции Касавубу и Лумумба не хотели, поэтому обвинили Бельгию в агрессии против независимого государства и обратились с просьбой о помощи к Совету Безопасности Организации Объединенных Наций. ООН откликнулась на эту просьбу, направив в Конго миротворческие силы под своим флагом, состоявшие в основном из воинских контингентов африканских и азиатских стран. Их задачей было восстановление порядка и создание условий для вывода бельгийских войск.

Впрочем, выполнять поставленную на бумаге задачу войска ООН не спешили, равно как не спешили и подавлять бунт Чомбе против законного правительства Бельгийского Конго. Конголезская сторона настаивала на силовом подавлении сепаратизма, а Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Даг Хаммаршельд утверждал, что ООН не имеет права прибегать к военной силе. В этот момент импульсивный и политически неискушенный Патрис Лумумба совершает главную ошибку в своей недолгой жизни - обращается с просьбой о предоставлении военной помощи к СССР. Правительство СССР, конечно, ухватилось за возможность создания коммунистического государства в Центральной Африке, правда, особой помощи не предоставило - вряд ли можно считать 10 самолетов и 60 советников серьезной военной силой против профессиональных наемников, воевавших в Катанге на стороне Чомбе. Зато бельгийцы использовали обращение Лумумбы к советскому правительству для того, чтобы обвинить Лумумбу в прокоммунистических симпатиях, что привело к падению его престижа как внутри страны, так и за ее пределами. 26 августа 1960 года в своей телеграмме, адресованной американской резидентуре в Леопольдвиле, директор ЦРУ Аллен Даллес сообщал, что в Вашингтоне «сложилось ясное понимание того, что, если Лумумба останется в своей должности, неизбежным результатом будет в лучшем случае хаос, в худшем - коммунистический переворот с катастрофическими последствиями для престижа ООН и интересов свободного мира в целом». В штаб-квартире ООН западные дипломаты открыто называли Лумумбу «маленьким африканским Гитлером». В Леопольдвилле разбрасывались листовки, среди которых была и такая: «Конголезцы, Лумумба продаст ваших женщин в Россию!»

5 сентября 1960 г. президент Касавубу заявил о смещении Лумумбы и назначении на пост премьера «более лояльного по отношению к Западу» Жозефа Илео. В ответ на это Лумумба в парламенте открыто обвинил Касавубу в государственном перевороте. Парламент поддержал Лумумбу, осудил антиконституционные действия президента и предоставил правительству Лумумбы чрезвычайные полномочия. Однако 14 сентября экс-сторонник Лумумбы полковник Жозеф Мобуту заявил, что «нейтрализует» правительство, а страной будет временно управлять «коллегия комиссаров» во главе с бывшим министром иностранных дел Ж. Бомбоко. Когда появились признаки того, что режим Мобуту укрепил свои позиции, сторонники Лумумбы приняли решение переехать из Леопольдвиля в Стэнливиль и сформировать там другое центральное правительство.

В ночь с 27 на 28 ноября 1960 года Лумумба отправился в путь. По дороге он встречался с населением, вел политическую агитацию, выступал на митингах. Естественно, полковник Мобуту приказывает войскам арестовать Лумумбу. Его выследили с вертолетов неподалеку от города Порт-Франки, где Лумумба выступал на митинге. Под конец митинга на площади появились солдаты. Лумумба и его спутники были вынуждены бежать. Солдаты, погнавшиеся за ними, нагнали беглецов у деревни Лоди, возле переправы через реку Санкуру, Лумумба со своими охранниками уже переправился на другой берег, когда солдаты еще только садились в пирогу. Внезапно в лодку к солдатам прыгнула жена Лумумбы Полин - она не желала разлучаться с мужем. Лумумба еще мог бежать, но заколебался, и момент был упущен. Командир солдат обратился к Лумумбе, сказав, что они не хотят причинять ему неприятности, но, если они вернутся без него, их расстреляют.

Лумумба вновь проявил свойственную ему порядочность (а может, испугался за судьбу жены, которую солдаты вполне могли расстрелять вместо него) и сдался, после чего его переправили в военный лагерь «Арди» в Тисвиле. Здесь его судьба едва не совершила новый поворот. В лагере вспыхнул бунт. Солдаты требовали повысить жалованье и отпустить на свободу Лумумбу. Сообщения о мятеже повергли Леопольдвиль в панику. Разнеслись слухи о том, что Лумумба освобожден и походным маршем во главе восставших солдат идет на столицу. Белое население города спешно эвакуировалось на другой берег реки Конго, в Браззавиль. Слухи оказались ложными, но подействовали эффективно: 13 января в камеру Лумумбы прибыли Касавубу, Мобуту, Жозеф Илео и еще несколько высших должностных лиц. Они предложили пленнику портфель любого министра на выбор в кабинете Илео. Но Лумумба был человеком честолюбивым и гордым. Поэтому, считая себя единственно законным главой правительства, от министерского портфеля отказался.

Утром 14 января Касавубу созвал заседание самопровозглашенного правительства, для того чтобы решить судьбу Лумумбы. Члены правительства ни в коем случае не желали обагрять руки кровью, в связи с чем полковник Марлье (глава бельгийской разведки в Бельгийском Конго) даже назвал полковника Мобуту Понтием Пилатом. Плененного премьера хотели выдать в Катангу, однако Чомбе, дорожа своим международным имиджем, сопротивлялся такой чести изо всех сил. Его упрямство было сломлено телеграммой из Брюсселя от бельгийского министра по делам Африки графа д’Аспримона Линдена. Тот требовал принять Лумумбу. На следующий день самолет DC-4 авиакомпании Air Congo со смешанным бельгийско-франко-австралийским экипажем взял курс на Элизабетвиль.

Перед отправкой из лагеря Лумумбе удалось передать на волю письмо для жены.

«Моя дорогая жена, пишу тебе эти строки, не зная, получишь ли ты их и буду ли я еще жив, когда ты их будешь читать… Единственное, что мы хотели для своей страны, - это право на достойное человека существование, на достоинство без лицемерия, на независимость без ограничений. Ни жестокости, ни издевательства и пытки не заставят меня молить о пощаде, потому что я предпочитаю умереть с поднятой головой, с несокрушимой верой и твердой надеждой на лучшее будущее нашей страны, чем жить покорным и отрекшимся для священных от меня принципов.

Не плачь обо мне, жена. Я знаю, что моя многострадальная страна способна защитить свою свободу и независимость. Да здравствует Конго! Да здравствует Африка!»

Узников было трое: помимо Лумумбы - бывший министр по делам молодежи и спорта Морис Мполо и бывший вице-президент Сената Жозеф Окито. Конвой состоял из солдат племени балуба. На всем протяжении полета они зверски избивали пленников, подкрепляя силы виски. Пленники дожили до приземления, однако жить им оставалось менее суток. При приземлении в столице Катанги Элизабетвиле (современный Лумумбаши) Лумумба и его спутники увидели надпись на трех языках (французском, английском и суахили) «Добро пожаловать в свободную Катангу!».

Шведский офицер из войск ООН (по соглашению между Чомбе и Хаммаршельдом аэропорт находился под двойным контролем - «голубых касок» (войск ООН) и катангских жандармов), рассматривавший в бинокль происходившее, позже сообщил, что неизвестный самолет подрулил прямо к ангару военно-воздушных сил Катанги. Его окружила цепь бронемашин, грузовиков и джипов. Бронемашина, стоявшая напротив самолета, навела пушку на его трап. Дверь открылась, из нее вытолкнули троих с повязками на глазах и со связанными за спиной руками. У одного из них была бородка. Когда они спускались, их били прикладами, затем посадили в джип, при этом один из заключенных испустил пронзительный крик. Кавалькада машин с моторизованной охраной выехала через заранее проделанную в ограде аэродрома дыру.

13 февраля катангские власти официально заявили, что Лумумба сбежал из заключения вместе с Мполо и Окито, но был пойман и убит жителями одной из деревень. Однако в 1965 г. в журнале «Жен Африк» была опубликована фотокопия приказа Чомбе от 17 января 1961 г., где говорилось следующее:

«С получением сего приказа капитан Жюльен Гати европейский состав первой роты полиции, находящийся в настоящее время в Колвези, должен немедленно прибыть в Элизабетвиль. Они привезут трех политических заключенных - Лумумбу, Мполо и Окито и без промедления казнят их. Это должно быть сделано в государственных интересах».

Согласно книге бельгийского журналиста Людо де Витте «Убийство Лумумбы», на самом деле произошло следующее. По пути из аэропорта в город охранники остановили машину в чистом поле и велели узникам выходить. Им была предоставлена возможность помолиться, от которой Лумумба отказался. Трупы казненных захоронили в общей могиле, но затем во избежание каких-либо расследований откопали, разрубили на куски и растворили в бочке с серной кислотой. Один из участников этой последней операции, бельгиец, глава национальной полиции республики Катанга Жерар Соэт, после того как его имя стало известно благодаря книге де Витте, рассказал в интервью бельгийскому телевидению, как вырвал из верхней челюсти Лумумбы две золотые коронки, но потом выбросил их в море.

После книги де Витте в Бельгии, в 2002 году было проведено парламентское расследование обстоятельств смерти Патриса Лумумбы. По результатам этого расследования бельгийский вице-премьер Луи Мишель признал: его страна причастна к убийству в 1961 годулидера независимого Конго. Семье погибшего политического деятеля принесены официальные извинения. В Брюсселе также объявлено о создании «Фонда Патриса Лумумбы», в который власти передали 3,75 млн евро «для содействия демократизации и преодоления последствий этнических и политических конфликтов в Демократической Республике Конго».

Президент Касавубу продержался у власти еще 4 года, ав 1964 году даже позвал на должность премьер-министра убийцу Лумумбы Моиза Чомбе. Однако 24 ноября 1965 года Мобуту, уже ставший генерал-лейтенантом, совершил очередной военный переворот, отправил Касавубу в отставку и провозгласил себя президентом Демократической Республики Конго на долгие 32 года. Независимая Катанга просуществовала до 21 января 1963 года, пока в мятежную провинцию не вошли войска ООН. Моиз Чомбе после прихода к власти Мобуту сбежал в Испанию, где и умер в 1969 году. Мобуту Сесо Сека за годы своего диктаторства полностью подавил все зародыши демократии и, казалось, уничтожил всех своих соперников, но, тем не менее, сам стал жертвой военного переворота, возглавляемого Лоран-Дезире Кабилой (кстати, тоже бывшим сподвижником Лумумбы) в 1997 году и спустя 2 месяца скончался в эмиграции.

Сейчас Демократическая Республика Конго представляет собой типичную африканскую страну в худшем смысле этого слова - гражданская война, нищета, военная диктатура, экономический кризис… Лоран-Дезире Кабила оказался ненамного лучше своего предшественника Мобуту и запомнился в основном репрессиями и пытками. В начале 2001 года он погиб при странных обстоятельствах. Была бы в стране такая ситуация, если бы у власти остался Патрис Лумумба - человек, для которого целью была не личная выгода, а обеспечение благосостояния своего народа? Сложно сказать. История, как известно, сослагательного наклонения не знает. Патриса его современники называли по-разному - помимо уже упоминавшегося «африканского Гитлера» были такие определения - «параноик», «идеалист», «бешеный пес», «мученик свободы», «черный Христос». Аллен Даллес безапелляционно характеризовал Лумумбу как личность «вроде Кастро или даже похуже». Но феномен Кастро заключался в том, что, несмотря на весь свой романтизм, он оставался прагматиком и упрямо шел к намеченной цели, а Патрис до последних своих дней оставался идеалистом, поэтому и погиб в свои неполные 36 лет - человек, которого любили практически все его соплеменники, но при этом в решающие мгновения эти же соплеменники и недавние соратники его и предали. Однако идеалистические идеи Патриса Лумумбы, этого патриота своей родины и пламенного сторонника африканского освобождения, продолжают жить в сердцах и умах народов всего африканского континента, ведь мало кто откажется от «достойного человека существования, достоинства без лицемерия и независимости без ограничений».

), провинция Катанга

Патри́с Эмери́ Луму́мба (фр. Patrice Émery Lumumba , 2 июля - 17 января ) - конголезский политический деятель левонационалистического толка, первый премьер-министр Демократической Республики Конго после провозглашения её независимости в июне , национальный герой Заира , поэт и один из символов борьбы народов Африки за независимость. Основатель () и руководитель партии Национальное движение Конго .

Снят с поста премьер-министра президентом Конго, затем арестован в ходе Конголезского кризиса в сентябре . Убит 17 января 1961 года .

Биография

Поскольку Чомбе обещал прекратить мятеж, если Лумумба будет отстранён от власти, президент 5 сентября 1960 года снял премьера с должности и посадил под домашний арест . В ответ Лумумба заявил по радио о незаконности смещения, так как его поддержал парламент. 6 сентября лидеры основных партий, которые составляли правительственную коалицию, заявили о поддержке Лумумбы, однако в это время войска ООН захватили радиостанцию и закрыли доступ на неё членам правительства. 7 сентября палата депутатов большинством в ¾ голосов аннулирует решение об отстранении Лумумбы от власти. 8 сентября Сенат подтвердил данное решение, однако ООН продолжала игнорировать правительство и удерживать захваченные аэродромы и радиостанцию. Был выписан ордер на арест Лумумбы, 12 сентября он был заточён в тюрьму, однако был освобождён солдатами.

В заключительном отчёте комиссия пришла к выводу, что король Бельгии Бодуэн знал о планах убийства Лумумбы. Также было установлено, что бельгийское правительство оказывало транспортную, финансовую и военную помощь силам, враждебно относившимся к Лумумбе. Большая часть вины была приписана непосредственно королю Бодуэну, который, предположительно, в обход политических институтов страны проводил свою собственную колониальную политику.

«Проблеме Лумумбы» были посвящены несколько заседаний Совета национальной безопасности США летом 1960 года, 18 августа 1960 года президент США Дуайт Эйзенхауэр одобрил рекомендации ЦРУ ликвидировать Лумумбу, в дальнейшем специалистами ЦРУ были разработаны варианты убийства Лумумбы из огнестрельного оружия и с помощью яда, в итоге был утверждён план операции «Голубая стрела» .

Документальный фильм «Убийство в колониальном стиле» (реж. Томас Гифер) 2000 года расследует события тех дней на основе интервью со многими бывшими сотрудниками и офицерами ЦРУ и бельгийской службы безопасности. В интервью многие из них впервые признались в том, что лично участвовали в убийстве и последующем устранении останков Лумумбы и его соратников (в том числе и при помощи кислоты). Один из офицеров до сих пор хранит передние зубы Лумумбы, которые он предъявил перед камерой.

В прощальном письме жене Патрис Лумумба писал: «Единственное, чего мы желали для нашей страны - это право на достойное существование, на достоинство без лицемерия, на независимость без ограничений… Придёт день, когда история скажет своё слово ».

В марте 2010 года появилась информация о том, что Патрис Лумумба был свергнут со своего поста и убит при участии сотрудницы британской Секретной разведывательной службы MI-6 , баронессы Дафны Парк . В марте 2013 года газета британская «Telegraph », со ссылкой на лорда Дэвида Эдварда Ли (David Edward Lea), сообщила, что сотрудница британской разведки Ми-6 баронесса Дафна Парк, с 1959 по 1961 годы бывшая консулом и первым секретарём в Леопольдвиле , незадолго до её смерти в 2010 году, призналась в организации убийства Патриса Лумумбы в 1961 году . Причиной ликвидации Лумумбы стали его панафриканский национализм , левые симпатии и просоветские настроения.

Память

Имя Патриса Лумумбы с 1961 по 1992 год носил Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы . 5 февраля 1992 года вуз переименовали в Российский университет дружбы народов , а посвящение Лумумбе из названия убрали.

Именем Патриса Лумумбы названы улицы в украинских городах Керчь, Севастополь, Лубны , Киев , Одесса (проспект, ныне переименован в Адмиральский), Донецк , Кременчуг , Смела , Бахмут , Летичев , в киргизском Бишкеке , в казахстанских Алматы, Усть-Каменогорске , Таразе , Чимкенте (ныне переименованы), а также в Чебоксарах в России.

Ж.-П. Сартр написал предисловие к сборнику его статей. Эме Сезар написал о нём пьесу «Сезон в Конго». Стихи ему посвятили Евгений Долматовский , Евгений Евтушенко , Иван Драч , Максим Танк , Пимен Панченко, Серафим Попов, а также поэты Финляндии, Ливии, Танзании.

На севере Анголы вокруг фигуры Лумумбы возникло в начале 60 г. ХХ века мессианское движение. Так называемая «война Марии». Его имя остаётся популярным политическим знаменем в Конго. К его идеям апеллирует правящая Народная партия Реконструкции и демократии. Сын Лумумбы Патрис-младший выдвигал свою кандидатуру на пост президента Конго в 2008 г, но получил менее 10 % голосов. Его брат Франсуа воссоздал партию отца Национальное движение Конго. Любопытные факты: фамилия Лумумба означает «наследник обречённого на смерть». Известного американского комика Патрика О Нила назвали в честь Лумумбы. Знаменитая чёрная активистка Анджела Дэвис в юности ходила в клуб имени Патриса Лумумбы. Че Гевара отправился в Конго, чтобы отомстить «за великого идеалиста Лумумбу». Оценки личности российским африканистом Аполлоном Борисовичем Давидсоном: «Конечно, Патрис Лумумба был очень неопытным политическим деятелем. Но откуда у него мог быть большой опыт-то? Обстановка тогда была очень сложной. А вот как человека его можно было по-настоящему уважать. Ни в коррупции, ни в чём-то подобном он никогда не был замешан, выступал очень честным человеком - это вне всякого сомнения». Лидер чёрных мусульман США Малкольм Икс назвал Лумумбу «самым великим чернокожим мужчиной».

Напишите отзыв о статье "Лумумба, Патрис"

Примечания

Литература

• Хохлов Н. Патрис Лумумба. - М .: Молодая гвардия, 1971. - (ЖЗЛ).
• Пономаренко Л. В. Патрис Лумумба: жизнь во имя свободы Африки. - М .: Издательство Университета дружбы народов, 1989.
• Слободин А. Бельгия извинилась за Лумумбу. Зря его убили. // Время новостей, 7 февраля 2002 (№ 22).
• Алексеев В. А. Грани алмаза: Повесть о Патрисе Эмери Лумумбе. - М .: Политиздат, 1988. - 333 с, ил. - (Пламенные революционеры).
• Патрис Эмери Лумумба (Люди и события) // Новое время . - М ., 1960. - № 28 . - С. 9 .

Ссылки

• Ю. Жуков.

Отрывок, характеризующий Лумумба, Патрис

Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.

Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.

Имя Патриса Лумумбы известно многим. Это был самый знаменитый борец за независимость Конго. Он выступал против угнетения своего народа и выкачивания европейцами ресурсов из страны, но был жестоко убит. Уроженец страны, которая занимает лидерство место по добыче алмазов и ценных металлов, он стал жертвой жадности европейским капиталистов.

История Конго.

Чтобы разобраться в истории Патриса Лумумбы, нужно понимать обстановку, которая сформировалась в Конго к 1960-м годам. К концу XIX века на этой территории существовало Свободное государство Конго. Название звучит как злая насмешка, учитывая что это образование было по сути личным владением короля Бельгии Леопольда II.

Августейший монарх не стесняясь выкачивал из страны ресурсы, особенно каучук, насильно загоняя на работы местных жителей. Те гибли сотнями тысяч, а несогласным рубили руки. За годы его “хозяйствования” население страны уменьшилось вдвое. Когда Леопольда утомил геноцид, король Бельгии решил продать свою “фазенду” своему же государству. Произошло это в 1908 году и колония получила название Бельгийское Конго.

Смена власти не сильно изменила ситуацию - из страны продолжали выкачивать ресурсы, в особенности алмазы и медь, а аборигены оставались в позиции максимум прислужников белых колонизаторов. Все это не могло не способствовать зарождению движения за независимость среди местных.

Король Бельгии Леопольд II

Молодость Лумумбы.

Патрис Лумумба родился и происходит из воинственной народности батетела - ещё в 1895 и 1908 году они устроили кровавые восстания против своих угнетателей. Датой рождения будущего премьер министра называют 2 июля 1925 года. Его родители приняли католическую веру, а сам Лумумба учился в католической миссионерской школе. Мальчик обладал способностями и окончил её с отличием. Тогда же он познакомился с трудами Вольтера, Руссо у которых почерпнул идеи вольнодумства.

На тот момент Патрис ещё не был пропитан радикальными протестными мыслями. Он начал трудовую деятельность торгуя пивом, а потом устроился клерком на почту. В 1951 году женился, а ещё через четыре года стал главой региональной сети католических церквей Стенливиля и вступил в Бельгийскую либеральную партию, где, пользуясь своим знанием языков, он переводил и распространял партийную пропаганду.

Успех сопутствовал ему и в 1956 году Лумумба даже смог съездить в Бельгию по партийной линии: в те дни он поддерживает линию Брюсселя и размышляет о независимости Конго только в ключе добровольных реформ колонизаторов сверху, ему прочат должность в бельгийском министерстве колоний. Но фортуна изменчива - через некоторое время Патриса заподазревают и обвиняют в хищении из почтового отделения суммы около двух тысяч долларов и приговаривают к тюремному сроку.

Конго

Расцвет партийной деятельности.

Заключение не проходит для Лумумбы бесследно - в тюрьме его взгляды радикализируются и после освобождения он возглавляет партию с левым уклоном Национальное движение Конго. И на первых же выборах в стране они получают больше четверти мест в местном парламенте, а в 1960 году Патрис становится премьер-министром. В стране начинают продвигать политику экономической самостоятельности и контроля над добываемыми ресурсами.

Брюссель понимает, что движение за независимость рано или поздно заставит европейцев уйти, но не собирается легко расставаться со столь прибыльной колонией, к тому же бельгийцев пугает левая направленность политики Лумумбы. Европейцы пытаются сформировать легко управляемое марионеточное правительство во главе с Моизом Капенда Чомбе, которое будет продолжать действовать в интересах метрополии.

Поворотной точкой становится визит бельгийского короля Бодуэна I в Конго в 1960 году. Лумумба - не сдерживает эмоций и поэтому он прямо на выступлении нарушает протокол и выдает пламенную речь о том, что его государство все прошедшие годы было жертвой угнетения и больше не будет подчиняться Бельгии. Свое выступление он заканчивает фразой “Мы больше не ваши обезьяны”.

Бодуэн I

Убийство.

Такое выступление не могло остаться без ответа. и уже вскоре в стране вспыхивает бунт военных, выступивших на стороне Патриса. Местный олигарх Моиз Чомбе становится ставленником западных держав. Он укрывается в одной из самых богатых провинций государства - Катанга, которую объявляет суверенным государством, в Конго высаживается бельгийский военный контингент, который начинает уничтожать военных, выступивших на стороне Лумумбы.

На заседании ООН последний просит ввести в страну миротворческие войска для предотвращения гражданской войны и распада государства. Эта просьба была удовлетворена, однако, прибывшие силы внезапно встают на сторону повстанцев. Советский Союз, который симпатизировал Лумумбе, откликнулся на его просьбы о помощи и направил в Конго 10 грузовых самолетов Министерства обороны СССР с военными советниками.

После этого события начинают развиваться чрезвычайно быстро: президент Чомбе отстраняет Патриса с поста премьер министра, после чего местный парламент аннулирует это решение, но солдаты ООН блокируют им средства связи и вскоре Лумумбу арестовывают.

Через некоторое время его с единомышленниками тайно вывозят на самолете в Катангу, где пытают и расстреливают. Занимавшиеся этим агенты ЦРУ вспоминают, что через несколько суток они откопали труп, расчленили, а останки залили концентрированной серной кислотой и после сожгли.

“Лумумба был слишком опасен и начал сотрудничать с СССР, - вспоминает занимавшихся этим непосредственно агент бельгийской службы безопасности Луис Мольер, - он действовал непонятными для нас методами, поэтому должен был быть устранен. О его смерти было объявлено только через 3 дня и мы выдали версию, что его растерзали крестьяне одного из местных племен”.

Российский университет дружбы народов (РУДН)

В России сотрудничество с Лумумбой не прошло бесследно - Российский университет дружбы народов больше 30 лет, с 1961 по 1992 год, носил его имя.

Был такой африканский деятель - Патрис Лумумба. В Москве его именем был назван целый университет (Российский Университет Дружбы Народов им. Патриса Лумумбы). Но если спросить наугад любого прохожего, в ответ услышишь «какой-то африканский деятель». Те, кто постарше вспомнят что он «был зверски замучен по указу политической марионетки империализма Чомбе», но даже они с трудом вспомнят страну, где эти события происходили. Настала пора оглянуться назад и глазами, свободными от туманов коммунистической пропаганды и западной политкорректности, посмотреть, кем же был на самом деле Патрис Лумумба.

Необходимое предисловие. Феномен африканских конфликтов опирается на одну вещь, которую в т.н. «цивилизованном» мире упорно пытаются игнорировать. Это - трайбализм, иначе говоря, система взглядов и жизненного уклада при котором на первое место ставятся интересы своего племени. В сочетании с тем фактором, что в Африке человеческая жизнь всегда ценилась дешевле гнилого банана, это приводило к понятным результатам. Во второй половине ХХ века европейцы пытались измерить политические процессы, происходящие в независимой Африке, неким общим ооновским аршином, условно говоря «демократическим вектором». И мало кто хотел прислушиваться к голосам умных людей, твердивших, что конфликт, допустим, между тем же Лумумбой, Чомбе и Мобуту объясняется не столько их политическими взглядами, сколько принадлежностью к различным племенам, а дикие даже с точки зрения африканцев выходки президента Уганды Иди Амина - не что иное как ритуалы его жестокого племени каква. Трайбализм сказал свое слово в событиях в Родезии и представляет собой угрозу, которую пока не хотят замечать, будущности ЮАР.

Этим и объясняется часть расклада в битве за Конго: Патрис Лумумба был уроженцем маленького и слабого племени батетела. Его политические соперники - президент Жозеф Касавубу (из племени баконго) и Моис Чомбе (из племени лунда) принадлежали к сильным племенам (т.н. нгбенди) и происходили из зажиточных семей, а Чомбе к тому же из знатного рода. Лумумба же, не имевший финансовой и общинной поддержки, прибег к обычной левой демагогии: призывал к «единому Конго», упирал на «общеконголезские» принципы.

Патрис Лумумба родился в 1925 году, в бедной (если не сказать нищей) крестьянской семье. Грамоте и французскому языку подростка Лумумбу выучили белые миссионеры (позже он отплатил им сполна, призвав убивать белых проповедников). Образованных людей в колониальном Конго было крайне мало, и бельгийцы поощряли такое появление нацкадров. Лумумба принадлежал к тоненькой прослойке культурных конголезцев, писал стихи и очерки. В знак оценки его талантов и с прицелом на грядущее ему дали бельгийское гражданство и предоставили работу на почте. Тогда же он пробует себя на политическом поприще - в 1955 году он стал президентом небольшого конголезского профсоюза государственных служащих. В 1956 бельгийское министерство по делам колоний пригласило его, в числе других избранных, на специальную экскурсию по Бельгии. Уже в это время Бельгия без особой огласки начала готовить программу передачи власти "национальным кадрам". Министр по делам колоний Бисере собирался предложить Лумумбе - первому конголезцу - работу у себя в министерстве, по тем временам шаг неслыханный и дававший Лумумбе фантастические возможности для карьеры в метрополии.

Но тут случилось то, что разрушило все дальнейшие планы. Вернувшись из Бельгии, Лумумба был арестован, судим и получил два года тюрьмы. Согласно каноническим жизнеописаниям «на самом деле он уже тогда представлял угрозу для бельгийских властей, и, убоявшись его влияния, по сфабрикованному обвинению его бросили в тюрьму». В реальности всё обстояло куда проще - Лумумба попался на том, что воровал деньги на почте. То есть налицо был чистая криминал, а политикой там и не пахло. Естественно, из бельгийской «национальной номенклатуры» он вылетел с треском, такие кадры оказались не нужны даже бельгийцам.

Лумумба поступил в духе всех национал-революционеров - он объявил колониальные власти душителями и узурпаторами. Что, впрочем, неудивительно, ведь его так хорошо начинавшаяся карьера была сломана напрочь, за что он крепко обиделся на белых. Мысль о том, что есть такая вещь как законы, которые желательно соблюдать, не говоря уж о том, что воровать нехорошо, ему видимо в голову не приходила - ведь это пара пустяков ли истинным революционерам. В тюрьме он отсидел всего ничего - 6 месяцев, потом его выпустили. Выйдя на свободу крепким врагом всех белых, Лумумба решил разыграть национальную карту, увидя в этом способ пробиться наверх. Он основал собственную партию левого толка (Национальное движение Конго), а в 1958 году поехал делегатом на африканскую конференцию в Аккру, где правитель Ганы - людоед Кваме Нкрума, яростный марксист - собрал теплую компанию воинствующих черных националистов. Лумумба вписался в это общество с первого захода и стал среди них своим.

В 1959 году правительство Бельгии обнародовало программу постепенного - в течение 5 лет - перехода Конго к независимости. Начать решили с проведения демократических выборов. Естественно, радикальные националисты во главе с Лумумбой начали вопить во весь голос, будто цель выборов - навязать народу «марионеток колониализма», а не удовлетворившись этим, стали силой срывать выборы. Бельгийские власти тоже ответили силой, в результате чего в стране начались первые столкновения, и появились жертвы. Лумумба опять попал в тюрьму, но уже как политический заключенный.

Большего подарка бельгийцы дать националистам не могли - он немедля стал народным героем, а его партия сообразила, что на выборы имеет смысл идти, и оказалась права: у себя в Стэнливилле она одержала блестящую победу, получив 90% голосов. Бельгия к этому времени поняла, что ее постепенный план будет сорван, и независимость придется давать прямо сейчас, не дожидаясь сползания страны в хаос. Было сформировано правительство из конголезцев. Президентом стал умеренный местный политик Жозеф Касавубу. Премьером пришлось назначить неистового Лумумбу. В июне 1960 года бельгийский король Бодуэн приехал в Конго на торжества в честь освобождения.

Однако мало кто знал, что накануне провозглашения независимости Конго соцстраны активно искали там политических деятелей, настроенных против Запада вообще и Америки в частности, правда денег на антизападную деятельность давали мало и неохотно. Финансирование и связь осуществлялась через компартию Бельгии (а та, понятно получала инструкции прямиком со Старой площади).

В итоге они вышли на Лумумбу, одобрили как проводника своего влияния и даже раскошелились. Все бы было ничего, втихаря все денежки сосали из иностранных "пожертвований", но тут наружу всплыл слишком уж интересный факт - появились свидетельства, что бельгийские коммунисты (а, скорее всего, СССР) послали ему чек на 10 миллионов бельгийских франков. На эти деньги Лумумба якобы хотел купить 24 чешских машины "Шкода" для своей партии, но потом побоялся обналичить чек. Лумумба тут же обвинил разоблачителя в клевете. (Позже, став премьер-министром, он получил кое-что посолиднее, а с разоблачителем, естественно, расправился). Тяготение Лумумбы к коммунистическому блоку секретом, в общем, не являлось, но, так лихо тянуть деньги от красных - местные этого не одобряли, а Лумумбе приходилось учитывать настроения, как-никак, он, прежде всего, был африканским националистом, использовавшим соперничество Запада и "соцлагеря" в своих интересах.

Леопольдвиль спешно переименовали в Киншасу, город забурлил, в ожидании передачи власти, но все было пристойно. Король Бодуэн выступил с краткой речью, в которой он заверил Конго, что Бельгия всегда будет готова придти ему на помощь. Потом выступил новый президент Касавубу. Он расценил решение Бельгии уйти из Конго как проявление мудрости, и просил у Бога благословения для новой страны. Теперь, сказал он, надо работать, следуя за естественным ритмом жизни. Использовать на благо Конго все хорошее, что принесли 80 лет "контакта с Западом" - западную культуру, законодательство и язык. Он выразил уверенность, что контакты с христианской цивилизацией "обновят древнюю кровь" 14-миллионного конголезского народа. Призвал этот разноплеменный народ к единству, проводником которого должна стать культура (хотя, надо думать, сам верил в это слабо).

После этой спокойной и мирной речи на трибуне возник пылающий гневом Лумумба. Независимость, сказал он, объявлена «по соглашению с Бельгией - дружественной страной, с которой мы стоим на абсолютно равной ноге», но не будем забывать, что «80 лет колониального режима нанесли нам незаживающие раны. Нас ввергли в рабство, эксплуатировали, били, презирали и оскорбляли. Независимость добыта в борьбе» . Дальше пошел стандартный набор стандартной коммуннистическо-националистической демагогии: слова "борьба", "кровь", "огонь", "слезы" и "муки" повторялись почти в каждой фразе. Контакты с западной цивилизацией Лумумба предложил в своем варианте: иностранцы должны "хорошо себя вести", иначе их изгонят из Конго "по закону".

Речь дышала такой ненавистью, что даже некоторые единомышленники Лумумбы были ошеломлены. Бельгийцы же были в ужасе и изумлении, что в премьеры выбрали такого человека. Умеренных конголезских политиков тоже стала пугать одержимость Лумумбы "антиимпериалистической борьбой" в ее самом примитивном варианте: полное неприятие Запада, назначение на ключевые посты, особенно в армии и полиции, невежественных "негритянских братьев", стремление к неограниченной власти.

Подстрекательская демагогия премьера тут же принесла свои вполне предсказуемые плоды. Чернокожая солдатня, почувствовав «волюшку», самостийно отменила всякую дисциплину. Бельгийцы допустили крупную ошибку - они не подготовили конголезские офицерские кадры. Белых же офицеров солдаты Лумумбы уже не признавали в принципе.

4 июля бельгийский генерал Янсенс за какой-то проступок лично разжаловал чернокожего сержанта. Когда послышался ропот, Янсенс взял мел и написал на доске «До независимости = После независимости». Этим он хотел сказать, что дисциплина остается дисциплиной при любом режиме. Но «революционные» солдаты пожелали истолковать это по-своему: ах, бельгийцы не признают независимости? Ну так мы вам сейчас устроим! Вспыхнул жестокий бунт, над офицерами начались издевательства и побои, а вскоре стали нападать вообще на всех белых.

Генерал Янсенс подал Лумумбе рапорт: «Имею честь почтительно привлечь Ваше внимание к вопросу о настроениях в армии. Официально заявляю, что если и впредь будут применяться неразумные методы, не совместимые с военной дисциплиной, мы навлечем на себя несчастье» . Генерал был нормальным честным солдатом и не побоялся написать, что заявление премьер-министра в день независимости «ошеломило» армию, а последовавшее за этим обращение Ниембо, близкого Лумумбе министра безопасности, «подрывает все устои порядка».

За это Янсенс был отстранен от командования и выслан из страны. Мятеж уже полыхал вовсю. 10 июля черный солдат убил шестерых белых, ехавших в машине, просто так, скуки ради. Инцидент получил освещение, и началось... Белых женщин насиловали, на глазах у их детей, мужьям везло - их убивали раньше. Появились случаи людоедства. Бельгийцев охватила паника. 20 тысяч человек в спешке бежало в Родезию, бросив всё...

Руководитель партии "Конакат" Моис Чомбе попробовал образумить Лумумбу. Тот его даже не принял. Тогда терпение Чомбе лопнуло (он и раньше не питал любви к Лумумбе, считая его опасным радикалом, к тому же «шелудивой собакой батетела»). Сказав, что Лумумба об этом ещё пожалеет, Чомбе уехал в провинцию Катанга и 11 июля объявил, что она отделяется от Конго с его разнузданной «революционностью».

Вот тут, надо сказать, проняло всех. Богатейшая Катанга хранила в своих недрах 80% природных ресурсов Конго (нефть, алмазы, руды, ископаемые), и ее ежегодный экспорт приносил стране 3 миллиарда долларов. Без Катанги Конго было обречено на нищету и могло выжить только за счет помощи Запада. Не говоря уже о том, что разделение страны сулило полную анархию и гражданскую войну. А тут еще Чомбе разрешил Бельгии ввести в мятежную провинцию свои войска, чтобы защитить бельгийцев от насилия. Благодаря этому в Катанге установились относительные законность и порядок.

СССР начал немедля вопить, что на Конго опять напали «бельгийские колонизаторы». Запад же с полным на то основанием утверждал, что пожар в стране разжег Лумумба. Киншаса обратилась в ООН с жалобой на Чомбе. (А также тайно телеграфировала в СССР с просьбой о военной помощи). Вслед за Катангой отделилась и провинция Касаи. Её лидер Балонджи (тот самый, что уличал Лумумбу в получении денег от русских) объявил себя просто и незатейливо - императором. 14 июля Совет безопасности ООН выслушал бельгийского представителя Виньи, рассказавшего о насилии над его соотечественниками, и принял половинчатую резолюцию: бельгийские войска из Катанги вывести, но войска ООН ввести. Но Лумумбе этого было мало. Он немедленно разорвал дипломатические отношения с Бельгией и рвался не к миру, а к тому, чтобы уничтожить ненавистного Чомбе.

Бельгия послушалась ООН и вывела войска. Америка же отказалась посылать в Конго своих солдат. Президент Эйзенхауэр сказал, что великим державам следует воздержаться от военного участия в запутанном конфликте, и свое слово сдержал. Войска ООН, посланные в Конго, были составлены из солдат Индии, Пакистана, Ирландии, Швеции, Канады и 9 африканских стран. Если честно, то президент США не был бы огорчен, если бы с Лумумбой случилось бы что-нибудь непоправимое. Резидентура ЦРУ в Конго была готова «разобраться» с неистовым премьером - всего-то требовалось одобрение резидента. К несчастью тот оказался ревностным католиком и заявил, что его религиозные взгляды не позволяют совершать убийство. С ним, как это не звучит невероятно, посчитались в Вашингтоне (хотя по правде его стоило немедленно отдать под трибунал за такие штучки).

СССР продолжал громко кричать на всех углах о том, что Конго терзают колонизаторы. Либеральная французская газета «Ле Монд» писала: «Фактически, Советы проводят сейчас огромную политическую операцию. Представляя трагедию Конго как часть общего заговора американского империализма (хотя США отказались вступать в Конго даже в составе войск ООН), Россия, в чисто пропагандистских целях, занимается нагромождением постыдных небылиц ».

Под прикрытием этих небылиц Советский Союз, положивший глаз на богатства Катанги, начал тихо помогать Лумумбе. В августе ему прислали 100 военных грузовиков и 16 «Илов» с советскими экипажами. Один из этих самолётов был личным подарком Хрущева революционному премьер-министру. Председатель ООН Даг Хаммаршельд узнал об этом и потребовал от советского лидера объяснений. Припертый в угол советский посол в ООН не смутился и возразил, что посылка самолетов не противоречит резолюции Совета безопасности, а является гуманитарной помощью. С помощью советских летчиков, на этих «Илах» Лумумба перебросил свою армию в Касаи и учинил там жесточайшую резню, отомстив «императору» Балонджи. Помимо «подавления сепаратизма» в этом был еще и трайбалистский аспект - население провинции относилось к другому племени. Командовали же операцией офицеры из Чехословацкой народной армии.

Лумумба упивался властью. В газетах печатали по советскому образцу многочисленные коммюнике о том, какую провинцию посетил вождь, кто встречал и провожал его на аэродроме, как он беседовал с войсками и как его приветствия поднимали их дух. С президентом Касавубу он уже вообще не считался. ООН Лумумба обвинял в невнимании, Бельгию предавал анафеме, а Чомбе ненавидел лютой ненавистью. В принципе, Лумумба и был главным препятствием к замирению с Катангой. Не будь его в центральном правительстве, Чомбе, вероятнее всего, вернулся бы в состав Конго. Но Лумумба явно готовился к переброске своих солдат в Катангу на советских самолетах, присутствие которых Запад справедливо считал угрозой миру в Конго.

В итоге, президент Касавубу 5 сентября объявил по радио об изгнании Лумумбы и близких к нему шести министров из своего правительства - Европа вздохнула с облегчением. Касавубу сказал, что Лумумбу нельзя больше считать патриотом, и предрек, что тот своими действиями навлечет на себя гибель. Однако, Лумумба не собирался уходить, из-за чего в кабинете и парламенте тут же наступил раскол. Лумумба произносил речи, защищая и восхваляя Советский Союз, но при этом заявляя, что он вообще-то не коммунист, а совершенно нейтрален. В Конго воцарилось двоевластие,и наступил полный «беспредел». Президент Эйзенхауэр заявил: «США со всей серьезностью и прискорбием относятся к одностороннему вмешательству России, ухудшающему и без того тревожную обстановку, когда африканцы убивают друг друга. Политическое устройство республики Конго - это вопрос, который должны решить сами конголезцы мирным путем. Этому угрожают действия СССР, которые явно мотивированы лишь его собственными политическими планами в отношении Африки ».

В октябре Касавубу приказал полковнику Мобуту арестовать Лумумбу и посадить его под домашний арест. Русских и чехов выслали из страны, наступление на Катангу остановили. Чомбе простили и перестали считать изменником. В конце ноября ООН признала законной делегацию Конго под руководством Касавубу. Советский лидер Никита Хрущев со свойственной ему бесцеремонностью, обозвал за это генсека ООН Хаммаршельда «лакеем Вашингтона».

Сиди Лумумба спокойно дома и дожидайся посланцев ООН для переговоров, все могло бы обойтись для него благополучно - в конце концов, ну проиграл политик, с кем не бывает. Но 28 ноября он сбежал из-под ареста и направился в Стэнливиль. Причем ехал с кортежем, с женой и сыном, в нескольких машинах, а по пути останавливался для бесед с населением. Немудрено, что его без труда поймали. Касавубу еще пытался его как-то образумить, вести переговоры, предлагал ему пост заместителя премьера, но получил гордый отказ и обвинения в предательстве интересов Конго. 2 декабря Лумумбу доставили в столицу. Индийский генерал из войск ООН не стал вмешиваться в конфликт между Касавубу и Лумумбой - ведь Лумумба сам c бежал из-под его охраны. А 17 января 1961 года Лумумбу, на его несчастье, выдали Катанге. Естественно, трудно было ожидать, что в руках своего злейшего врага он останется в живых. Кто именно и как его убил, неизвестно. Официальная версия была - «при попытке к бегству». Но в итоге Чомбе в глазах всего мира превратился в злодея, а Лумумба в мученика. Уже позже выяснилось, что его труп было приказано уничтожить, чтобы не оставить никаких следов. Приказ выполнил простой честный бельгиец Жерар Соэте, рассказывавший впоследствии: « Мы расчленили тело на куски, череп растворили в кислоте, а всё остальное сожгли ». Как ни забавно, но ЦРУ не только не было причастно к убийству, но и вообще не знало о доставке Лумумбы в Катангу - не стоит преувеличивать размах деятельности этой конторы в Африке в то время.

Конго (после 1965 года страна несколько раз меняла свое название) осталось нищей и отсталой страной. Одно время на Западе бытовала точка зрения, что может быть, надо было отдать Конго «красным», а вместе с этим и Руанду с Бурунди. Эти страны были так далеки от капитализма и западной цивилизации, что даже коммунисты обломали бы об них зубы.

Интересный факт - официально Лумумба был провозглашен национальным героем Конго в 1966, а несколько позже даже назвали в честь него город Лумумбаши. А имя Лумумбы было присвоено Университету дружбы народов в 1961 (!) - за 5 лет до этого. В Конго пять лет не знали, что он герой. А в Москве уже знали...

Благодарим за помощь в написании статьи, одного из лучших специалистов по Африке в нашей стране - Сергея Карамаева.